Долгое эхо Чернобыля

В апреле 1986 году в украинском городке Чернобыль произошла самая страшная авария за всю историю человечества – взорвался энергоблок атомной электростанции. Несметное количество радиоактивных материалов, и, прежде всего ионов йода, отравили воздух, воду и землю на сотни километров вокруг. Тысячи людей получили радиационное поражения, в том числе дети и беременные женщины. Врач-педиатр Балева одной из первых отправилась в самый пострадавший от радиации российский регион – Брянскую область. Собранный учеными-медиками материал лег в основу не только научных трудов, но и в государственных программы и закона о социальной защите граждан, подвергшихся воздействию радиации. В 1991 году был создан Детский научно-практический центр противорадиационной защиты, бессменным руководителем которого является доктор медицинских наук, профессор, Лариса Степановна Балева.

ПОЛНЫЙ УЧЕТ И КОНТРОЛЬ
Как только случилась авария в Чернобыле, мы тут же выехали в Брянскую область – самую загрязненный регион России. Там есть все категории загрязнения: и зоны отчуждения, и зоны отселения, и так далее… Что мы сделали. Мы «сели» в Новозыбковский роддом и отобрали женщин, которые были в трех разных триместрах беременности на момент аварии. В качестве контрольной группы были женщины из чистого Унечского района. Кроме того мы взяли на контроль 200 детей, родившихся в загрязненных районах до аварии. Таким образом, мы смогли посмотреть влияние радиактивного облучения на внутриутробное развитие плода в разные сроки беременности в поставарийном периоде. Это была огромная научная работа. Под моим руководством в Центре защищено 12 докторских и 20 кандидатских диссертаций. Сравнивали детей, которые сами получили радиационное облучение. Кто-то из них уехал. А кто-то остался на зараженной территории. Потом у этих детей родились собственные дети, часть которых продолжало жить в загрязненных областях. Отдельная история – дети ликвидаторов. Все они болеют по-разному. Статистика колоссальная. Мы ее всю обработали и она вся здесь. Учтите, что и ликвидаторы, и люди с загрязненных областей разъехались в разные края страны. И мы их всех отслеживаем. Кстати, я уже связалась с Севастополем. У них проживает 1500 детей и внуков ликвидаторов. А ведь теперь мы уже и правнуков наблюдаем. Мы учитываем смертность этих детей, инвалидность, вызванную радиоактивным воздействием, полученным самими детьми или их родителями (дедушками и бабушками). Назначаемые детям-инвалидам лечение и реабилитация тоже учитываются и отражаются в наших статистических формах.
К счастью, существует приказ Минздрава, согласно которому 10 республиканских санаториев принимают на реабилитацию наших чернобыльских детей. У нашего института есть возможность прямо из лечебного отделения отправить ребенка в профильный санаторий, не прерывая процесса реабилитации. И в санатории дети едут столько раз, сколько нужно!
После чернобыльской трагедии была принята федеральная программа «Дети Чернобыля», а потом появился закон о социальной защите граждан, подвергшихся воздействию радиации, в котором прописана статья, касающаяся напрямую детей. Несмотря на то что загрязнения территорий радиоактивными изотопами йода закончились в июле 1986 года (йод быстро распадается), бед йод натворил очень много. До сих пор пожинаем «плоды» этого воздействия. В настоящий момент в России 14 территорий загрязненных радиацией.

ФУКУСИМА
В нашем Центре накоплен уникальный материал по противодействию и последствиям радиоактивного заражения детей. После трагедии в Японии (в марте 2011 года произошла авария на АЭС «Фукусима-1» - прим. Е.К.). Наш институт стал особенно активно сотрудничать и консультировать японских коллег. Существует даже меморандум об академическом и научном сотрудничестве. Японцев потрясла наша система наблюдений, анализа данных по воздействию радиации на детей в пораженных или загрязненных районах, и они решили внедрить у себя нашу систему.
Если сравнивать последствия атомной бомбардировки Хиросимы и Нагасаки в 1945 году с одной стороны и Чернобыль и Фукусиму с другой, то они совершенно разные. Взрывы атомных бомб вызвали острую лучевую болезнь, и не было такого масштабного и длительного заражения местности, как случилось в результате катастроф на АЭС в Чернобыле и Фукусиме. Среди выживших после бомбардировки японцев даже есть долгожители, которые дожили до 90 лет. Думаю, в значительной степени это связано и с тем уровнем поддержки государства, которое оно уделяет данной категории граждан. Эта поддержка, собственно, и есть реабилитации.
В Фукусиме же пока обстановка даже не стабилизировалась. Продолжаются выбросы, подземные точки и утечка радиации. Японцы не сразу стали отселять детей с зараженной территории, как сделали в свое время мы в Припяти. Зона отселения сначала была 20 км, сейчас расширена до 30 километров, как у нас. А наблюдать у детей они собираются только состояние щитовидной железы. Поэтому я привезла им нашу систему наблюдений, которая уже проверена годами на тысячах детей. Они поразились масштабу наших наработок.

МИССИЯ 2060
Статья «Меры социальной поддержки детей и подростков» была написана нами и полностью вошла в государственную программу помощи детям Чернобыля, принятую в 1991 году. Позже, к нам обратились специалисты, разрабатывавшие закон о социальной защите граждан, подвергшихся воздействию радиации вследствие катастрофы на Чернобыльской АЭС, в том числе и детей, и попросили разрешения использовать часть положений этой статьи в готовящемся законе. Конечно, мы согласились. Потому что программа рано или поздно заканчивается, а закон будет действовать, пока его не отменят. В 2012 году Госдума внесла существенное дополнение в этот закон. Теперь под его юрисдикцию попадают внуки детей, родившихся или находившихся в утробе матери в момент чернобыльской катастрофы, то есть третье поколение, чего раньше не было. И эта поправка стала возможной только благодаря тем данным, которые все это время собирал и анализировал наш Центр. Теперь нам надо дожить до 2060 года, чтобы полностью завершить свою миссию (улыбается).

ЦЕНТР-ОБРАЗЕЦ
Одним из главных своих достижений считаю наш Центр, то есть отработанную систему работы Детского научно-практического центра противорадиационной защиты. Есть все необходимые документы, результаты все научных исследований. Мы в каком-то роде образец. В свое время у нас в штате было 90 сотрудников, и в рамках нашей программы работало 37 академических учреждений. Все, что наработано за это время, сосредоточено здесь, в этой комнате, и работа продолжается. Составлены регистры на 5400 детей, получивших дозовую нагрузку. Таких данных нет ни у кого в России. Мне есть, чем гордиться.